воскресенье, 09 февраля 2014
Безумными темными тропамиАвтор: Трость с галстукамиБета: Трость с галстукамиРазмер: мини, 1400 слов
Пейринг/Персонажи: Роше/Рафаэлло, Рафаэлло/Ронднуар, Ронднуар/Роше (все односторонние), мимоходом - клан Пандора Белл
Категория: слэш
Жанр: AU/кроссовер
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Старший брат в семье Ферреро - Роше; клан принадлежит ему. Рафаэлло - консильори, тогда как Ронднуару по завещанию отца приходится идти к высшим рангам в семье медленно, словно не кровному представителю семьи.
Примечание/Предупреждения:AU к мафия!AU, смерть персонажа, кроссовер (очень вольный) с легендой об Артуре, Мерлине и Нимуэ.
— Слышали?
— Слышали?
— Советник короля, великий Мерлин, теряет разум!
— Было бы из-за чего — девка какая-то!
— Слышали?
— Слышали?
Ах, Нимуэ, Нимуэ...
Мерлин сбегает по каменной лестнице, не слыша окриков Артура; там, впереди, тайная тропа из дворца, ведущая прочь, в лес, на поляну, где танцует Нимуэ.
Разум оставляет его; утекает по капле весенней росой с лепестка цветка. Его мысли там, запутались в ветвях древних дубов; Мерлин следует ночными тропами за нею, призрачной, неуловимой — прекрасной.
Иррациональная тяга.
«Я не должен», — твердит себе Рафаэлло. Не должен.
Привязанность к кому-либо, кроме босса, кроме Роше, повлечет за собой беды. Нарушение клятвы, обещание, измена — вот к чему это могут приравнять.
Раф твердит себе это вновь и вновь, заставляя себя закрыть глаза на все то хорошее, что видит в Ронднуаре.
В Роше больше хорошего. Они братья; неродные, да, двоюродные, но все же братья.
Нельзя об этом даже думать, он должен быть верен боссу.
Нельзя.
Словно гипноз, словно дурман, захватывает разум какими-то древними жуткими чарами тяга к Ронднуару.
Да.
Просто дурман.
А слухи ползут, слухи множатся, распространяются эпидемией, и вот — семья уже на всех уровнях судачит, что босс на консильори, дескать, глаз положил. Рафаэлло старается не замечать этих слухов, пытается не ловить на себе взгляды Роше — слишком сильно его сопротивление собственным демонам, демону, наркотику.
— Да дон влюблен в него.
— Влюблен?
— Да он же его брат, как можно!
— Приворожил, поди, помяните слово.
— Нутелла, господь с тобой, кто еще в это верит!
— А я говорю, приворожил.
Слухи действуют на нервы, капают на полученные на миссиях раны раскаленным маслом, а Раф пытается заставить себя отводить глаза от того, что нельзя, от того, что манит.
Тягучее, сжигающее изнутри чье-то наваждение, из-за которого мозг рядом с равнодушным, невозмутимым Ронднуаром оказывается парализован.
Под прямым взглядом — как кролик, застывший в свете фар летящей на него машины.
— Ваше Величество, мне следует на некоторое время покинуть дворец, — Мерлин смотрит, как всегда, прямо и честно, не отводя взгляд.
Король Артур, да славится имя его в веках, кивает, одобряя.
— Куда ты намерен отправиться?
— Британия. Необходимо узнать, как дела в Корнуолле и Британии, — говорит Мерлин, и Артур, подумав, соглашается, едва заметно облегченно выдыхая.
— Кого ты возьмешь в сопровождение?
— Нимуэ, — произносит Мерлин, и огонь, полыхнувший во всегда мудрых и невозмутимых очах мага, порядком беспокоит короля, лишь утвердив его в верности выбранного решения.
Стоящая за его спиной Дева отводит взгляд, как-то странно горящий, когда Артур оборачивает свой взор к ней.
— Да будет так. Я жду тебя назад, — приказывает он, и Мерлин склоняется в коротком поклоне.
— У нас договор с ирландцами. Ты едешь со мной, Рафаэлло. Мне понадобится твоя помощь — и поддержка, если что-то пойдет не так.
— Как скажешь, ты же тут дон, — Рафаэлло мягко усмехается, гладит рукоять верной беретты на поясе. И тут же вскидывает взгляд — вроде и спокойный, невозмутимый, но Роше — не дурак; он видит хорошо скрытое напряжение.
— Надеюсь, наш тактик едет с нами?
Роше смотрит на него испытующим взглядом; Рафаэлло — давно не ребенок, но почему-то хочет провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть, не чувствовать этот странный, такой несвойственный мудрому, справедливому Роше взгляд.
— Ты знаешь, что это похоже на одержимость? — наконец спрашивает он, и Рафаэлло коротко выдыхает, прикрыв глаза и отрывисто отвечает:
— Да, Роше. Да, брат, прекрасно понимаю. Прости.
Раф чувствует, что дона беспокоит все нарастающее напряжение; Ронднуар может сколь угодно казаться спокойным и невозмутимым, но атмосфера наэлектризована, буря вот-вот разразится, и было бы неплохо знать, с какой стороны.
Да, они — близнецы. Но, дьявол побери Джотто, воспитывались по отдельности; сложно предсказать, что в голове у человека, с которым одна кровь, но совершенно разные ценности и методы.
Знать бы...
Такое бесконечное путешествие.
Мимо них мчатся города и деревни; но ночи в полях, у костров, прекраснее всего на свете.
Ах, Нимуэ — ее танец, ее прекрасный танец сводит с ума; звездный купол над ними, над их чарами и объятиями.
Прекрасная ученица, веселая собеседница, Дева Озера, что кружится в танце под светом Луны.
Такая манящая, такая прекрасная. Задорно-надменная, она сама тянется к Мерлину.
Ах, моя Нимуэ.
Безумные ирландцы, безумные Пандора Белл оказываются отличными ребятами; Лили О’Брайенс, маленькая, пухловатая, но задиристая и такая же сильная, как Нутелла в лучшие годы на Сицилии, встречает их пышным банкетом. Ее заместитель, Афтер Эйт, похож на лепрекона; он сыплет шутки-прибаутки, байки да веселые истории, подписание договора происходит там же, на этой же территории, на этом же банкете, без сучка и без задоринки.
Их консильори, молодой Кэдбери, кажется неопытным; впрочем, проверяя договор перед подписанием, Рафаэлло признает, что талант у паренька недюжинный, все спорные моменты с обеих сторон подточены так, что, в случае чего, смухлевать будет невозможно.
Талант, да и только.
Ирландские капос, Батлерс и Вайлде, оба одинаково рыжие, веснушчатые и задорные, без лишних стеснений умудряются утащить Роше напиваться с ними; непьющий Раф только посмеивается, наблюдая за ними.
На него никто не обращает внимания.
Точнее, это ему так кажется.
На пояс Рафаэлло ложатся руки; он поворачивает было голову, чтобы понять, кто это, как вдруг слышит тихий, низкий голос на ухо.
Голос, от которого сердце Рафа ухает вниз.
— Идем со мной, — тихо произносит Ронднуар.
— Куда? — спрашивает его Раф, и руки на его талии сжимаются.
Мягко. Ласково.
Собственнически.
Развернувшись, он смотрит в глаза Ронднуара, вновь чувствуя себя кроликом в свете фар, и послушно идет за ним.
Зачарованный.
Одурманенный.
Веселый праздник остается позади них; а над ними смыкается темнота южной ночи.
Во дворец возвращается одна Нимуэ.
Не такая веселая, не такая надменная, как раньше; словно потерявшая большую часть своих эмоций, она тенью скользит по опустевшему дворцу.
Король в печали от потери дорогого советника с головой уходит в государственные дела, и Нимуэ верно служит ему, достойная ученица своего мастера. Ее советы умны, ее чары надежны — но вот только глаза Озерной Девы не горят более тем чарующим огнем, что полыхал в них раньше.
Молчаливой тенью следует она отныне за королем Артуром, и слухи ходят, что верна ему она более, чем советник; но истина неявна, скрыта за семью печатями на глубине погасших глаз Озерной Девы.
Кто знает, что случилось под корнуолльским небом; кто-то шепчет, что то чары самого Мерлина сгубили его, кто-то свято верит, что ушел Мерлин прочь, устав от жизни. Шепчутся злые языки, что то Нимуэ сгубила его, обернув против него им же данные ей чары.
Никто не ведает, что было.
Раздается женский крик, когда окровавленный Ронднуар с Рафаэлло на руках появляется в зале для банкетов. Его лицо, обычно невозмутимое, перекошено яростью и злостью; музыка стихает, раздается чей-то крик, ирландцы на своем безумном языке что-то говорят, и в их голосах слышится паника, смятение.
— Врача! — кричит Лили, и в дверях появляется встрепанный Акцент, подбегает к Ронднуару, опустившему на землю Рафаэлло.
Слишком белого.
И слишком много красного на белоснежном костюме.
И открытые в потолок глаза.
И вот уже Роше, как зачарованный, не в силах отвести взгляд, подходит к распростертому на полу консильори. Разум не способен воспринимать информацию — он отказывается принимать. Опускается на колени, растерянно, молча смотрит на Акцента, и врач только качает головой, показав на распустившийся напротив сердца алый мак на белоснежной рубашке.
Бережно прижав к себе брата, Роше прячет лицо в его плечо, зарываясь лицом в белые кудри.
Его плечи дрожат.
И вот уже Ронднуар, новый консильори, проверяет результаты пришедшей экспертизы по гибели Рафаэлло. Роше все равно не способен на это сейчас — любое упоминание имени погибшего кузена вводит его в состояние транса, а возможность дать отрезвляющую пощечину есть далеко не всегда.
Консильори. Наконец-то.
Не было ничего удивительного в том, что Роше стал доном — правило старшинства никто не отменял. Но вот Ронднуару пришлось добиваться всего с солдатского ранга; унизительно для сына прошлого дона проходить все с нуля, а ранг консильори отдавать кузену, такому же мягкому и слабому, как излишне добродушный старший братец.
Откинувшись в кресле, Ронднуар вновь пробежал глазами заключение судмедэксперта.
«На основании данных судебно-медицинского .... результатов лабораторных исследований ...... прихожу к выводам:
1. При обследовании .... следующие телесные повреждения:
...
4. Смерть Рафаэлло наступила в результате кровопотери, развившейся в результате ...
6. При судебно-химическом исследовании ... не обнаружены.»
Он не вчитывался в детали — так или иначе, но осведомлен он был лучше, чем кто бы то ни было.
Он знал многое — кое-чему научился у отца, кое-что вычитал в книгах, но большую часть знаний приобрел у своих братьев, семьи и у своей «работы», пока был капореджиме.
Знал, что отныне брат, как и когда-то в юности, будет видеть только его; боль пройдет, и вместе с близнецом они все-таки смогут усилить клан, который Рафаэлло ослаблял.
И лишь одного он, Ронднуар, не знал — где находилась та поворотная точка, которая привела их к тому, что стало с ними теперь.
Спи спокойно, мой милый Мерлин.
миди, 4040 слов
Пейринг/Персонажи: Ронднуар, Рафаэлло, Роше, Марс, мимоходом - Форресты, Ферреро
Категория: джен
Жанр: кроссовер, экшн
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Бывший сенатор Ронднуар сменил сторону, надеясь разрушить изнутри вражеские силы, подчиняющиеся его врагу, Форресту. Однако в процессе изучения он узнает то, что, пожалуй, меняет его взгляд на войну между передовыми линиями ботов.
Примечание/Предупреждения: кроссовер с "Трансформерами"
Системы отчаянно сбоили — последние апгрейды Дирол явно ставил от искры, только вот страдал от этого по неведомой причине Марс.
Распластавшийся по операционной платформе черно-красный меха шевельнулся, попытавшись двинуть рукой со свежеподогнанной к ней пушкой, но ничего не вышло — медицинский бот заблокировал подвижность, чтобы Марс ему не мешал.
— Аккуратнее, системы еще не до конца интегрировались. Прошивку тоже обновить стоит, — раздался прямо над аудиодатчиком спокойный, ничего не выражающий голос Дирола. — Будешь дергаться — введу в стазис.
— Понял.
С Диролом лучше не спорить — не потребовалось и половины астроцикла, чтобы уяснить эту простую жизненную мудрость. Вообще-то Марс и до того конфликта с Сенатом, вылившегося в полномасштабную войну много ворн назад, был с ним знаком, но тогда Дирол — рассудительный и спокойный меха с бело-голубой броней — не казался таким... Ужасающе серьезным.
Ужасающе, если что, в прямом смысле.
Бррр.
От размышлений его отвлек раздавшийся посреди зала станции до боли в сжатых кулаках знакомый голос:
— Такой беспомощный сейчас, что в дезактив может отправить даже какой-нибудь слабак-минибот, — А вот и шаги. Каждую гласную растягивает, неспешно подходя к платформе, на которой лежит Марс, цедит слова надменно, насмешливо, провоцируя на грубость в ответ и наслаждаясь этим.
— Вот только тебя мне здесь и не хватало, Ферреро,— с досадой пробормотал Марс.
Видеозахват работал еще кое-как, поэтому Марс мысленно вознес хвалу Праймасу, что не видит сейчас довольный фейсплейт бывшего сенатора. Бывшего — перешедшего на сторону мятежников, конечно же, но не ставшего от этого менее невыносимым, самодовольным и более приятным.
— Смотрю, наслаждаешься выходным в медицинском отсеке, — почти ласково произнес Ронднуар. Если бы была возможность, Марс бы закатил оптику к небу.
— И как только тебе еще ничего не сломали у нас на базе? — флегматично осведомился он в пространство, не рассчитывая на ответ. Впрочем, Ронднуар с явным удовольствием произнес, наблюдая за лежащим Марсом — тот почувствовал, как на платформу опускаются тяжелые руки меха:
— Поручительство командира. Ты сам взял на себя ответственность за меня, так что меня не тронут...
— Пожалуй, стоит отказаться от своих слов, — задумчиво протянул Марс.
Видеть вследствие полуотключенной оптики он не мог (и жалел об этом), но знал, что в этот момент Ронднуар скривился, как от пощечины. Оптика наверняка потемнела — от злости ли, от понимания ли того, что бывший сенатор не ушел еще в дезактив именно благодаря поручительству и распоряжению столь ненавистного им Форреста.
— Вы слишком много усилий приложили, сенатор, чтобы народ видел в вас только угрозу и ничего более, — раздался спокойный голос Дирола, молчавшего до этого момента. Судя по тому, что для Марса он звучал как-то приглушенно, медик был на расстоянии пяти метров от платформы — у панели с расчетными данными.
— Как и вы, Дирол, как и вы, — голос Ронднуара казался немного неуверенным, будто тот прощупывал бреши в спокойствии медика, чтобы задеть посильнее.
— Я даже не менял специализацию.
— Всего лишь сразу перешли на их сторону.
— Они правы.
— Для вас — возможно.
— Но и вы же зачем-то здесь.
Все это время Марс лежал, больше не пытаясь включать видеозахват, но отчаянно хотелось — взглянуть в оптику бывшему сенатору, прочитать по ней, о чем же тот думает на самом деле. Но обещания Дирола никогда не были пустыми обещаниями, и пролежать несколько джооров в стазисе до момента, когда спадет боль от установки апгрейдов, ему не особо хотелось.
— Вам здесь пока нечего делать, или Вы все-таки по делу зашли в такой «удачный» момент?
— Думаю, я зайду позже. Не слишком хочется вас отвлекать.
Мягкие, насколько это слово допустимо для мехи, вскоре стихли за пределами медотсека. Вздохнув, Дирол приступил к вживлению во вторую руку Марса нового оружия.
Ронднуару не хотелось бесцельно сидеть на базе этих выскочек из низов, решивших изменить существующий строй, повернуть на 180 градусов нынешнюю политику. И уж тем более Ронднуару не хотелось делать что-то для них.
Однако выбора, в общем-то, не было.
Первоначальный план состоял в том, чтобы проникнуть на базу этих конструкторских недоделков, коими Ферреро презрительно называли соперников, и устроить диверсию, тем самым обезоружив соперника раз и навсегда. Если бы Марса Форреста удалось захватить или, что было бы лучше, погасить его Искру, война была бы окончена — так он думал раньше, и так думали его братья. Но сейчас... Ронднуар слишком хорошо понимал, насколько эта идея была непродуманной. Кто же знал, что чертов черно-красный мех, наглый выскочка, шлаков отброс, будет прав как никто другой в своих взглядах. И весьма убедителен, разумеется.
Сейчас Ронднуара волновали оставшиеся в Сенате двое мехов — самое дорогое, что у него могло когда-либо быть. Его близнец по Искре — Роше, такой же изящной и смертоносной конструкции, только раскрашенной в более мягкие цвета — медовый и карий, и Раф — бело-красный мех, основа для весов, чашами в которых были Ронднуар и Роше, способный при необходимости примирить их. Эти двое, разумеется, были в курсе плана, но Ронднуар не представлял, как, в каких выражениях им рассказать, что сейчас нужно поддерживать представителей сборочной линии Форрест. Иначе было бы неправильно, и в этом бывший сенатор успел убедиться за время пребывания на базе Марса и его мехов.
Связаться с близнецом по закрытому каналу не составило труда.
«Да.»
Услышав Роше, Ронднуар понял, что не знает, как ему сказать о том, что приоритеты поменялись, что они были не... Разделение было глупым. И сборочная линия Форрест оказалась совсем не тупыми солдатами с кибертараканами в процессорах, как их воспринимали до этого.
Да, разница при сборке линий была, и огромная; мехи класса «Форрест» предназначались для серьезных боев. Тяжелые, приземистые, они отлично выполняли роль пехоты, принимали на себя основной удар врага, когда это требовалось. Сильные, не слишком-то и изящные.
«Ферреро» официально считались более совершенной линией. Их формы выглядели гладкими, обтекаемыми; изящные, стремительные, они выполняли в боях роль кавалерии. Холод, разум и изящество; новейшие разработки тестировали именно на них, на Ферреро. Экспериментальная линия.
И, как и все, что являлось новым, необкатанным, она порой выдавала сбои.
«Ронднуар?» — окликнул его Роше; встрепенувшись, Ронд поспешно отозвался:
«У меня появились новые сведения».
Он чувствовал, как напряглись все его серво, как начали сбоить мыслительные процессы. Откровенно говоря, Ронднуар был встревожен.
«О, очень вовремя. Сенат уже готов разнести зал заседаний из-за недостатка информации. Брат, ты же понимаешь, что мы не можем планировать захват базы этих шлаковых оплевков без твоей информации».
«Я все понимаю. Но...».
Ронднуар на клик отключил видеозахват, чтобы не отвлекаться на предметы в своем отсеке — это было лишним. Его внимание полностью сконцентрировалось на диалоге с братом.
«Кое-что изменилось».
Его близнец молчал, но Искра обеспокоенно пульсировала в груди. Близнецовые Искры — радость и наказание, у него не могло быть никого настолько же близкого, как Роше; боль брата была его болью, радость и желание — его, дезактив брата... Ронднуара бы не стало в тот же момент.
Одна Искра на двоих
«Сенат ошибается».
«Интересный вывод».
«Роше. Мне не с чего лгать; ты бы почувствовал, к тому же. Причины различия наших сборочных линий... Сенат кормил нас ложью уже на протяжении многих ворнов».
В который раз Ронднуар был готов благословить Великую Искру за существование между ними закрытого канала, в который мог вклиниться только еще один бот — это давало уверенность, что информация останется между ними.
«Продолжай», — наконец сказал Роше, видимо, устраиваясь в безопасном месте и отключая видеозахват – похоже, тоже решил, что полная концентрация ему не мешает.
«Нам врали», — безапелляционно заявил Ронднуар. — «Все эти сказки про историю Ферреро и Форрестов, про настройку на взаимоуничтожение — это все бред, Сенату нужно нас стравить, чтобы скрыть от нас за постоянной войной истину».
«Истину?»
«Да, да. Ты не хуже меня знаешь Сенат; демократия и все такое, мы выражаем интересы народа. Да?»
«Ну... Да. А что?»
Ронднуар устроился поудобнее.
«А как тебе такая картина... Не подумай, я ничего не имею против стариков Джотто и Буэно, они вполне уверенно управляли Сенатом долгое время. Но сроки их жизни внушают ужас, правда? Целые тысячелетия, не одна пройденная война… Интересно, а часто ли они проходят техобслуживание?»
«Ронднуар», — голос Роше звучал обеспокоенно. — «Что ты несешь?»
«Не перебивай. Так вот, представь — очередной техосмотр, и никто не обращает внимание на небольшую платку, затерявшуюся где-то в глубине старых голов; она едва заметно искрит при неверном движении, и вот уже привычный ход мыслей меняется на обратный. Это заводской брак; сначала он настигает Джотто, как более старую модель, а через парочку-другую ворнов такая же беда случается с Буэно. Два старейших, два уважаемых мехи, кто обратит внимание на причуды основателей линейки Ферреро?»
Роше молчал — видимо, действительно пытался составить картину воедино, хотя Ронднуар прекрасно чувствовал его беспокойство и недоумение.
«И, уже вдвоем, они понимают — неплохо бы и изменить слегка существующий строй. Сенат часто принимает невыгодные Кибертрону, с точки зрения мудрых старцев, решения; возможно, стоит ограничить власть Сената? И передать ее тем, кто ее достоин, кто достаточно уважаем, чтобы удержать ее и не наломать дров. Но Сенат не разрешит это добровольно — как насчет небольшого обновления прошивки у доверенного врача? А потом мягко проталкивать запрет на чтение прошивок, выставлять строгие рамки на установки при техобслуживании исключительно тех прошивок, что поставляют корпорации, подконтрольные Джотто и Буэно. Все должно проходить тихо, спокойно, без сучка и задоринки; кто может предположить?»
«Но армейские бы почувствовали...»
«Конечно. Именно, мой брат, именно! Помнишь, насколько легко нас сделали представителями в Сенате? Мы с тобой, да и Рафаэлло тоже, не идиоты; высшим воинским чинам прошивку меняют позже, чем низшим, и мы бы почуяли, что с нашими подчиненными что-то не так. А когда почуяли бы, мы бы стали опасны — все-таки наша линия хорошо запомнилась во время прошлой войны».
«Какая-то юникронская хитрость», — в голосе Роше отчетливо звучало сомнение. — «Ты всерьез в это веришь?»
«Да, во имя Великой Искры, верю!» — Ронднуар не сдержал раздражения. — «Никто не ожидал тогда, что подозрения начнутся не в наших частях, а в частях Форрестов. Все привыкли считать их не умнее бетономешалки, этакой тяжелой силой; однако Марс, не обладая нашей хитростью, оказался крайне проницателен. Почуяв неладное, он попросил одного из еще не обновленных мехов своей части, Натса, перебрать свежую прошивку и крайне удивился, обнаружив на месте привычных демократических устоев вполне себе имперские».
Роше выругался — Ронднуар ощутил волну смятения, понимая, что сейчас в голове брата все встает на свои места. Новая логическая цепочка, новый событийный ряд; полученные данные, записанные с видеозахвата в подтверждение своих слов, Ронд транслировал через их канал синхронно со своими словами, давая полную картину происходящего так, как видел ее сам.
«Да. Мятеж Форрестов был объявлен Сенатом, помнишь?» — Ронднуар вздохнул. — «Нам сказали, он взламывал прошивки с целью перепрошить своих солдат на захват власти. Его очень легко выставили метящим на уютное место некоего мифического Императора; тогда-то и развязали эту войну, не учтя того, что Марс смог собраться с силами и скрыться, забрав с собой небольшой, но верный отряд офицеров из своей дивизии, которых еще не успели перепрошить. Так они и стали террористами, а Сенат во главе с достопочтенными Джотто и Буэно превратился в защитников свободы и демократии...»
Эпитет, примененный Роше, не слишком вписывался в образ воспитанного меха из элитной линейки, и Ронднуар тихо усмехнулся. Видимо, действительно история пробрала, раз уж интеллигентный братец позволяет себе такие вольности...
«Ронднуар, это точно?» — Ощутив сомнения, Ронд вздохнул и пояснил:
«Решай сам. Я им, в общем-то, верю. Я показал и рассказал тебе все, что сумел раскопать; знаешь, как бы там ни было, а выглядит это убедительно. Покажи все Рафаэлло, и я буду ждать вашего решения».
«До встречи, брат».
«До встречи».
Вот уже несколько джооров Ронднуар сидел на своей платформе и смотрел застывшей оптикой в стену напротив. Когда связь, закрытый канал, внезапно ожил, то черно-золотой мех едва не скатился на пол от неожиданности.
Что, впрочем, не помешало ему улыбнуться.
«Я обдумал».
«Мы обдумали, если быть точнее».
Ронднуар в облегчении выдохнул и потянулся, разминая затекшие серво.
«Думаю, сможем что-нибудь устроить изнутри. Но, ты же сам понимаешь, нужно найти поддержку. Этим займется Раф».
«Как он?»
«Я? Живее всех живых», — голос Рафаэлло вклинился в их диалог, и Ронднуар вновь улыбнулся.
«Рад это слышать Рад слышать тебя».
«Взаимно, брат».
Рафаэлло часто не хватало здесь, в холодных бункерах форрестовой станции. Рядом с ним Ронднуар часто успокаивался, да и не только он — часто Рафаэлло выступал уравнителем, посредником в их сложных отношениях с искроблизнецом. Это было, без шуток, важно — если бы не он, поди, Ронднуар и Роше давно бы попросту убили друг друга.
«Что вы решили? Вы идете за мной?»
Тихий смех Роше ощущался немного странно — щекоткой где-то в затылке.
«Лично у меня выбора нет. Уж лучше быть на твоей стороне, когда возникнет необходимость сражаться, так Искра целее будет», — добродушно ответил он, и Ронднуар выдохнул. А затем напряженно обратился к Рафаэлло:
«А ты?»
Раф помолчал, а потом ответил — его голос показался Ронднуару чуть звенящим от сдерживаемой улыбки:
«Если вас оставить без присмотра наедине на пять минут, вы организуете взрыв, который разнесет Кибертрон. Так что я, пожалуй, во имя блага всех нас, присоединюсь к вашей шайке заговорщиков».
Не удержавшись, Ронднуар закрыл фейсплейт ладонями и тихо расхохотался.
«А это ты очень точно подметил... Отлично. Я пойду, необходимо ввести Марса в курс дела. У вас есть что-нибудь, что стоит ему передать?»
И тут же зажмурился, когда перед взглядом замелькали картины и образы диалогов с другими неперепрошитыми ботами.
— Стоит поговорить.
Ронднуар стоял в кабинете Марса, напряженно выпрямившись так, что казалось, будто скоро лопнут натянутые серво. Глава мятежников смотрел прямо на черно-золотого меха, пристально, чуть сузив оптику.
— Наконец-то решился перестать играть в ваши диверсантские игры? — наконец-то прервал молчание, хмыкнул, стравливая пар.
— Вроде того, — отрицать Ронднуар не имел смысла. В конце концов, подтверждение проницательности Марса уже не раз находило отражение за последнее время, так что... — А что ты скажешь, если я тебе сообщу, что помимо меня у тебя появилось еще несколько союзников — по ту сторону?
Марс поднялся, не сводя с Ронднуара напряженного взгляда.
— Это полная уверенность, или...
Ронднуар молча указал на грудь — туда, где билась Искра.
— Близнецы, как ваши Твиксы. Он меня не предаст, и Рафаэлло тоже, — пояснил он. — А еще умные и изворотливые Мандерли и Эсферо. Последний не из нашей линейки, слегка тормозной...
— Да для вас, Ферреро, все, кто не вы, те тормозные, — Марс тихо фыркнул.
— ...но вполне умен и хитер. Что до Мандерли, то тебе придется по душе его изворотливость. Остальную линейку мы опасаемся ставить в известность — про этих хотя бы точно известно, что они не перепрошиты, — продолжил Ронднуар как ни в чем не бывало, словно не заметив ехидного комментария мехи.
— Неплохое пополнение. Я рад это слышать; но не вздумай подвести меня, Ферреро, — Марс сделал угрожающий шаг вперед. Ронднуар не сдвинулся с места, и тогда Форрест припечатал: — Иначе я погашу твою Искру. Раз и навсегда.
Вместо ответа Ронднуар кивнул на копошащегося неподалеку Дирола.
— Если очень хочется, возьми да проверь, — невозмутимо предложил он.
— Ты предлагаешь мне психокартикальное соединение? — Марс развеселился. — Да уж, таких предложений мне еще не поступало!
— Что, для тебя слишком интимно? — осклабился Ронднуар. — Дело твое, я предлагал тебе возможность проверить правдивость моих слов. Но, коль уж ты ведешь себя, как спарклинг...
— Ой, да заткнись, Ферреро, — оборвал его Марс, но его оптика все еще сверкала смехом. — У тебя хоть есть план?
Понизив голос до едва слышного, Ронднуар начал говорить. И, чем дальше он говорил, тем шире становилась оптика Марса – идея выглядела совершенно безумной.
«Сникерс на месте».
«Понял.»
«Марс. Натс занял позицию, из которой хорошо простреливается вся площадка».
«Отлично. Продолжайте захват».
«Ронднуар на месте».
«Понял».
«Линдт. Позиция занята».
«Эсферо. В зале совещаний».
«Мандерли рядом с ним же».
План было до безобразия прост — превосходящими силами как можно быстро «обезглавить» верхушку Сената. Но и риск был порядочный — для того, чтобы выманить эти старых мехов, у которых, несмотря на сбоящие процессоры и платы, до сих пор сохранялись армейская сила и хватка, пришлось сделать вид, что Форресты готовы на заключение мирного соглашения. Такая уж приманка не смогла бы их оставить в стороне; Джотто и Буэно наверняка явились бы на собрание, что, собственно, заговорщикам и требовалось.
Конечно, рабство и стат-ошейники как главное условие не обсуждались, но предполагались. А что еще делать с Форрестами мехам «совершеннейшей конструкции»?
«Подтвердите полную боевую готовность».
Каждый из них —пара десятков военных ботов, кто-то — Ферреро, кто-то — Форрест, кто-то — менее раскрученные, но не менее, в общем, плохие линии — напряженно замерли в ожидании приказов.
«Я выступаю. Ожидайте сигнала», — сообщил Марс и выступил вперед — по направлению к залу, где его уже ждал Сенат.
Сенат, во главе которого восседали готовые к встрече старого заклятого врага братья Джотто и Буэно Ферреро, первое поколение совершенной линейки.
Высоко подняв голову, Марс вошел в зал.
Он слышал этот ропот, пронесшийся по всем уровням помещения Сената; обшивкой корпуса чуял тревогу и отвращение, насмешку и недоумение.
Еретик, обернувшийся против демократии и истинности власти Сената. Предатель, которого ждет военный трибунал.
И то, что вряд ли он уйдет отсюда свободным, подтверждал заранее приготовленный к переговорам стат-ошейник.
С негодованием удалось совладать усилием воли; Баунти, его правая рука и фем-бот, чуть коснулась его спины, помогая взять себя в руки.
И ведь пошла же. Просили ее занять другую позицию, а она сунулась в самое пекло.
— Марс Форрест, — кивнул ему председатель Сената, Джотто. — Ты, я надеюсь, пришел к нам с мирными целями?
— Договор. Мирный договор, — не здороваясь и не смотря на Джотто, сообщил Марс. Он окинул взглядом Сенат и ровно произнес: — Война является гражданской; даже если ее начали вы, я не намерен далее мучить наш народ междоусобицами. Спокойствие ботов для меня важнее собственных амбиций, и потому я предлагаю мир. Первым.
И вновь ветром по залу пронесся ропот. Это было неслыханной наглостью — фактически заявлять при Сенате, что в войне виноваты они, и что именно он, Форрест, радеет за благополучие народа больше, чем наделенный властью Сенат.
— На что ты намекаешь, Форрест? — подал голос светло-бежевый Буэно, сидевший по правую руку от багрового Джотто.
— Я не имею тенденции намекать, я говорю прямым текстом.
На самом краю видеозахвата Марс отмечает движение: это Роше и Рафаэлло занимают свои места позади Джотто и Буэно, извинившись и сказавшись опозданием. Чувствует взгляд обоих Ферреро на себе, но не поворачивает голову, не желая выдавать.
— Хорошо. И каковы твои условия?
Баунти сзади него отдает четкие приказы.
«Линдт, подойди к дверям зала Сената слева, выруби охрану как можно тише и подводи ребят, ждите моего приказа. Мандерли, Эсферо, начинайте продвижение по верхнему коридору, зайдете через третий уровень, ваша цель — отвлечь на себя основной состав Сената, они старые, но наверняка вступят в бой. Кит, Скит, Нес, Пик — ждите, когда Линдт вырубит охрану, пойдете с ней, не геройствовать. Ронднуар, жди команду, появишься — твоей задачей будет развлечь Джотто вместе с нами. Натс, убирай по одному всех, кого сочтешь нужным — умоляю тебя, не перепутай в запале одного Ферреро с другим, часть из них нам еще пригодится. Сникерс, ты прикрываешь. Роше, Рафаэлло, разберетесь по ситуации, в идеале — работайте с Ронднуаром, он находится сейчас в комнате позади вашей трибуны. Всем все ясно?»
Нестройный хор, состоящий из различных вариантов одобрения, порядком отвлекающий от болтовни Джотто, слегка действует Марсу на нервы.
— Я не буду требовать ничего, что вы бы не могли дать, — произносит Марс. Его, конечно, порядком отвлекает треп на внутреннем канале, но это вполне можно пережить; собственно, он и переживает. Не отводит оптику в сторону, говорит ровно, четко, не сбиваясь с мысли. Как будто бы все прозрачно.
Так и надо.
— А конкретнее? — Буэно с любопытством перегибается через перила трибуны.
— А куда конкретнее, — фыркает Марс. — Во-первых, отмена закона о перепрошивке. Во-вторых, откат обновленных прошивок со встроенными фальшивыми параметрами на прежние версии. Некрасиво у вас вышло.
По залу проносится ропот — вновь. Недовольный, раздраженный: что за чушь несет этот тупоголовый выскочка?
— ...В-третьих, — как ни в чем не бывало продолжает Марс, — Я ожидаю от вас полной перепроверки, господа Джотто и Буэно. Я полагаю, вам необходимо провести капитальный технический осмотр, собственно, до тех пор я предлагаю вам вынести вотум недоверия.
А на этот раз ветром — всеобщий смешок.
— Вотум. Недоверия. Да? — Джотто смеется. — Ну, если Сенат поддержит...
Буэно останавливает его.
— Форрест, тебе не кажется, что твои требования больше напоминают требования не проигравшего, пришедшего с миром, а требования победителя?
В зале повисает тишина. Марс, ухмыльнувшись, переводит видеозахват на Буэно.
«Все на позициях», — раздается голос в его голове, и Марс крайне вежливо улыбается Буэно.
— А я и есть победитель. Просто вы еще не осведомлены.
И, прежде чем члены Сената успевают переварить информацию, он активирует пушку; спиной к нему прижимается Баунти, двери зала распахиваются, и штурмовики прорываются в него.
Вокруг наступает полный Юникрон.
Перепуганные члены Сената открывают огонь; штурмовики и те из Сената, кто по той или иной причине был в курсе ситуации (или сообразил, что происходит), включаются в игру. Джотто и Буэно собираются было отступить назад, к дверям из зала, которые услужливо открывают им Роше и Рафаэлло, и оба старых меха кидаются туда — вот только Ронднуар, возникающий у них на пути, становится для них полной неожиданностью.
Вокруг кипит бой; сенаторы, разобравшись, или сдаются, или дерутся, или, как происходит с Ферреро Гарден, меняют сторону
— Главы Сената, вы куда-то торопитесь? — почти ласково сообщает она, активируя пушки к бою, и старые мехи отвечают ей тем же.
Сверху Натс снимает одного особенно упорствующего сенатора за другим, в зал поспевает охрана; Сникерс сзади него с залихватскими криками сносит одного за другим попытавшихся прорваться к Натсу охранников.
Ронднуар и Роше окружают Джотто; Рафаэлло и Гарден переключают на себя Буэно, и Марс торопится к ним, пока сестрички Твикс прикрывают их снизу.
Вокруг звенит металл, стекло; камень рушится под ударами и выстрелами. Революция? Возможно, и так.
Юникрон ее разберет.
На шее Буэно ошейник защелкивается первым; истекает энергоном неподалеку раненая Баунти, и Марс, не сдержавшись, пинает поверженного соперника, отдав приказ медикам оттащить в безопасное место пострадавшую.
Роше и Ронднуар кружат вокруг Джотто; старый мех все еще дьявольски силен, победить его не так-то просто. К ним присоединяется Рафаэлло; Марс и Гарден спрыгивают вниз, помогать добивать оставшуюся горстку сенаторов.
Рафаэлло поврежден слишком сильно; он выбывает. Вот и Роше, принявший на себя основной удар, еле стоит на ногах; благодаря психологической силе Ронднуара они все еще сражаются, заблокировав боль.
Джотто все еще цел; он смеется над соперниками, которых все меньше и меньше.
И смеялся бы и дальше, возможно, если бы из соседнего коридора не вылетел в прыжке Мандерли, с криком «Отдохни уже, старый шарк!» опустивший золотистые клинки на шею старого меха...
— Заключим мирный договор? — Ронднуар спокойно подошел к Марсу, к спине которого жалась Баунти. Конструкция фем-бота не предполагала снайперских апргейдов и прошивок, поэтому сейчас у нее были сильнейшие откаты от использования всего того арсенала, которым пришлось вооружиться.
— Нет, выстрелим друг другу в камеры Искры и героически дезактивируемся, — хмыкнул Марс, пожимая протянутую ему руку, и мельком глянул на двух мехов, занявших оборонительные позиции по бокам Рондндуара и заметно напрягшихся при этих словах.
— Проблем быть не должно, — продолжил Марс и развернулся к Баунти, подхватывая ее под локоть, поддерживая.
— Тогда сначала медблок, потом полировка, и уже после занимаем зал совещаний?
— Отличный план.
Ронднуар еще некоторое время смотрел, как Марс, прихрамывая, идет к своей группе, ведя за собой фем-бота, порядком раненную в бою, и только потом развернулся, чтобы обеими руками обнять за плечи Роше и Рафаэлло.
— Оба к Орбиту. Немедленно.
— Нет уж, без тебя не пойдем, — Справа улыбнулся Роше, щуря оптику.
— Ага. При тебе он не будет ругаться и пинать машинкой для полировки, — это уже Раф, счастливо прижимающийся с другого бока.
— Я скучал по вам, — Ронд чуть усмехнулся, окинув взглядом порядком потрепанное здание Сената, и повел братьев прочь, в медотсек.
Вокруг него сновали боты, знакомые ему уже давно. Вот, прихрамывая, идет герой дня, Мандерли; несмотря на серьезные повреждения, он прямо лучится гордостью. Вот вроде серьезный представитель линии Ферреро, а все туда же — самодовольство так и лезет из-под всех слоев обшивки, даром что идеальная золотистая полировка побита. Не так давно он вышел из возраста спарклинга — и вот, на тебе, уже герой, уже добил Джотто...
Под руку его поддерживает черно-фиолетовый Эсферо, не дающий упасть и добродушно подкалывающий приятеля. Они отлично понимают друг друга, два язвительных, наглых бота; и Ронднуар, посмеиваясь, отводит от них взгляд, туда, где Форресты толпятся вокруг медицинских ботов.
Дирол, обычно спокойный и невозмутимый, от души костерит умудрившегося сломать ногу сине-коричневого штурмовика Сникерса; тот отмахивается, смеется, что вскоре уже на ногах будет. Его напарник, желтый Натс, снайпер, закрывает фейсплейт ладонями — он-то почти не пострадал, верно занятая позиция — залог долгой и счастливой жизни.
Фем-бот Линдт, длинная и изящная, представитель редкой линии Экселленс, тоже из штурмовых, покачивая головой, тащит на себе к Орбиту Пикника и Кит-Ката — два младших обалдуя, один фиолетовый, другой красно-серый, противостояли старику Буэно до активного вмешательства Ферреро, что, разумеется, не смогло не сказаться на их физическом состоянии.
Несквик и Скиттлз, переругиваясь, обматывают какого-то бота, имени которого Ронднуар не знает, разноцветными бинтами, хотя Орбит, отвлекшийся на секунду, кричит, что такие старомодные методы лечения железным банкам не особо помогут.
А еще один фем-бот, Гарден Ферреро, скользит меж ранеными, помогая им подниматься. Обычно, Ронднуар знает, она властна и жестока; но сейчас, после боя, в котором она, не задумываясь, заняла сторону Ронднуара, она больше напоминает не хладнокровную убийцу, а сестру милосердия.
И нет больше никакой агрессии, никакого противоречия; настолько доброжелательны друг к другу еще недавно воевавшие боты, что Ронднуар переводит видеозахват вперед, усмехаясь себе под нос, краем сознания цепляя разудалую болтовню Сникерса, усталый, но довольный перебор сегодняшних событий Рафаэлло, щебет Гарден и недовольное ворчание Марса. Он, в общем, ни о чем не жалеет.
Этот договор, который и Ферреро, и Форресты заслужили, тот, который еще предстоит подписать, но он уже действует, должен был все изменить.
Обязан.
И — изменил.
Примечания:
Краткий словарь понятий из мира Трансформеров.
Единицы измерения времени
Наноклик — одна секунда.
Клик — примерно полторы минуты.
Джоор — приблизительно один час.
Орн — приблизительно 24 часа.
Астроцикл — приблизительно один солнечный год.
Ворн — приблизительно 83 земных года.
Основные понятия, физиологическое устройство
Искра — сущность трансформеров. По сути, может служить аналогом души у человека, только вот Искра материальна. Находится в грудной секции, тщательно защищенная. Дает жизнь. Соответственно, «погасить Искру» — отнять жизнь.
Стазис — «кома».
Дезактив — дезактивация, т.е. смерть.
Видеозахват — зрение.
Оптика — глаза.
Аудиодатчики — слух.
Фейсплейт — лицо.
Стат-ошейники — приспособления, которые блокируют трансформацию.
Праймас — божество, создатель трансформеров.
Юникрон — противоположность Праймаса. Воплощение Хаоса.
Психокартикальное соединение — прямой контакт сознаний, аналог телепатической связи с помощью кабелей.
Спарклинг — бот-ребенок.
Шарк – от «Шарктикон», грузный, тяжелый, туповатый бот. Сокращение применяется в качестве аналога «дьявол, черт».
Энергон – топливо, на котором работают боты.
@темы:
Команда Ронднуар/Рафаэлло/Роше,
Тема 3: AU/кроссовер
-
-
10.02.2014 в 00:08можно утащить к себе со ссылкой?
-
-
10.02.2014 в 16:29-
-
10.02.2014 в 21:39Гость
После деанона с указанием авторства - конечно, спасибо вам за теплый отзыв!)))
2014-02-10 в 16:29
Гость
Благодарим вас)))
-
-
10.02.2014 в 21:45а еще что-то именно по рошеронду не будет написано?
очень хочется.
-
-
10.02.2014 в 21:46-
-
17.02.2014 в 00:58Ах, какой ладный кроссовер. Кто бы мог подумать, что британские легенды и итальянская мафия так хорошо сочетаются)))) Прекрасная мифологическая часть, столь же захватывающая мафиозная.
Словно гипноз, словно дурман, захватывает разум какими-то древними жуткими чарами тяга к Ронднуару. - чистая, яркая связь двух канонов. Отличная фраза.
Описания вроде бы по минимуму, маленький формат всё ж таки (может быть, я бы даже назвала это драбблом), но всё очень ярко представляется. Веселый праздник остается позади них; а над ними смыкается темнота южной ночи. - особенно хорошо это здесь выражено.
И лишь одного он, Ронднуар, не знал — где находилась та поворотная точка, которая привела их к тому, что стало с ними теперь. - разумеется, там, где ему не пришло бы в голову искать...
Грустно. Красиво. Захватывающе.
Системный сбой
Словно в противовес предыдущему тексту этот на удивление лёгок, искрист и мирен, несмотря на битву в зале Сената)) По сравнению с тяжёлой, трагической атмосферой предыдущего фика этот - расслабляет. Интересный получился кроссовер. Автор явно хорошо знаком с каноном и с небрежной лёгкостью передаёт это знание читателю, спокойно и понятно оперируя фандомными терминами. Я знакома с вселенной Трансформеров очень поверхностно, но словарик мне не понадобился)
Очень здорово раскрыта связь Ронднуара, Роше и Рафаэлло. боль брата была его болью, радость и желание — его, дезактив брата... Ронднуара бы не стало в тот же момент. - меня очень зацепила эта фраза))
Несмотря на очень тесную связь Ронда и Роше, Рафаэлло отнюдь не выглядит третьим лишним. Очень удачное определение вы подобрали для него, автор: основа для весов, чашами в которых были Ронднуар и Роше, способный при необходимости примирить их. Настолько меткое и притягательное определение я пока встречала во всём фандоме только в фике "Мира недостаточно" на одной их Фандомных битв))
маленький тапок
В общем, обе работы очень понравилось. Плюс ещё и то, что вы сделали и АУшку, и кроссовер))
-
-
20.02.2014 в 00:42Мы и сами не знали, что оно так будет сочетаться)
Да еще и легенду выгнули под себя, коварные
Грустно. Красиво. Захватывающе.
Мы старались) Спасибо вам огромное за похвалу и разбор!
Очень приятно слышать, что вам нравится)
Словно в противовес предыдущему тексту этот на удивление лёгок, искрист и мирен, несмотря на битву в зале Сената)) По сравнению с тяжёлой, трагической атмосферой предыдущего фика этот - расслабляет. Интересный получился кроссовер. Автор явно хорошо знаком с каноном и с небрежной лёгкостью передаёт это знание читателю, спокойно и понятно оперируя фандомными терминами. Я знакома с вселенной Трансформеров очень поверхностно, но словарик мне не понадобился)
Очень рады, что слог пришелся вам по душе, и что удалось передать термины так, что не потребовался словать) мы внесли его на всякий случай, понимая, что взгляд незнакомого человека может спотыкаться.
Несмотря на очень тесную связь Ронда и Роше, Рафаэлло отнюдь не выглядит третьим лишним. Очень удачное определение вы подобрали для него, автор: основа для весов, чашами в которых были Ронднуар и Роше, способный при необходимости примирить их. Настолько меткое и притягательное определение я пока встречала во всём фандоме только в фике "Мира недостаточно" на одной их Фандомных битв))
Так уж случилось, что к этому тексту, который вы упомянули, автор питает некую слабость) Так что, пожалуй, да. Как еще передать его сущность?)
За тапок приносим прощения, недовычитали
Спасибо вам в любом случае огромное за то, что прочитали и отозвались!
-
-
10.03.2014 в 01:37Сначала было непонятно, как можно совместить мафию с легендой о Мерлине, но постепенно обе истории раскрылись
(и стало еще грустнее)Мне очень понравилось, как написано! Ритм легенд прекрасно лег на "современность", когда речь шла собственно о семье Ферреро..
И отдельное спасибо - за новых персонажей! Мне уже давно было интересно, как должен выглядеть или какой характер у Кэдбери. Если у вас еще будет желание написать (или раскурить) что-нибудь про "ирландцев" - намекните, где посмотреть?
в общем, спасибо за текст!